«Уходя, гасите свет», «место для складирования шпули», «правила использования средств индивидуальной защиты» и другие детали заводского очарования — не самое частое зрелище для завсегдатаев галерей и кофеен. Восемь вечера. В это время город погружается в ленную элегию. Люди смотрят любимые сериалы, лайкают ленту инстаграма или прокрастинируют накануне дедлайна. На заводе Baikalsea Co заканчивается одна смена, чтобы уступить место второй — ночной. В пересменке —музыка. Немного блюза от Роберта Майлза — для хорошего настроения.

Бригадир-мастер Андрей Бычковский перешагивает порог одного из цехов и тут же забывает о том, что прогулки по заводу в компании журналиста на шпильках и фотографа со вспышками наперевес — не самое привычное для него дело. Есть более важные вещи. На линии производства все стучит, тикает, бесконечно движется и требует внимания, как соло ударника в джазовой импровизации.

Полный порядок на рабочем месте. На голове — кепка с символикой компании, чистая, отглаженная форма, а в ушах — беруши. Работа Андрея, как он ее определяет — «смотреть за тем, чтобы все шло по плану и, в случае чего, быстро реагировать на изменения и тот самый план корректировать». Случиться, по словам мастера, может всякое: собьется лента с этикетками, загорится сигнал «внимание» на линии и мало ли что еще.

Андрей Бычковский

Андрею 25 лет. В этом возрасте люди из поколения, которое эйчар-специалисты классифицируют как «игрек», большая часть недавних выпускников вузов работает фотографами, сммщиками или на других богемных профессиях. Мастер признался, что тоже работает не по специальности: он учится в БГУЭП на заочном отделении по специальности «Финансы и кредит». Делится, что работать в этой сфере не очень хочет:

«Брат у меня работает по этой специальности, он каждый день на работе, а здесь на заводе все равно сменный график. Две ночи я, например, проработаю, два дня потом отдохну. График гибкий, и мне нравится, что я могу подмениться, сделать свои дела, отработать потом. А по специальности я так никогда не смогу — буду в «офисном рабстве».

Андрей рассказал, что есть у мастера смены все же есть немного офисной работы — в небольшом кабинете за линией, на которой производят лимонад и где в воздухе пахнет детством и лимонными дольками в сахаре — каждый день пишутся отчеты. Каждую смену план — нормативы, отклонения, причины, производительность, время на переналадку и все это в KPI... На заводе Baikalsea Co время измеряют в бутылкоднях и бутылкочасах (например, 24000 бутылок минеральной воды «Иркутская» день или 83,3 в час).

«Я весь день на ногах, мне это и нравится. Я там, я здесь — я нужен производству».

Наверняка не всякий читатель «Провинции» готов нести ответственность за идеальное качество и полное соответствие всем показателям стандарта ISO 22 000 (специальный международный стандарт контроля качества в пищевой отрасли) 83,3 бутылок воды в час. Контроль, корректировки, отчеты, проверки. Может звучать как синоним монотонности, но Андрей так не считает:

«Мне нравится в этой работе энергичность, постоянное движение. Не бывает такого, чтобы каждый день я повторял одно и то же. Вроде конвейер — бутылки бегут, и все. Но мы развиваемся, новые продукты появляются, что-то меняется, все надо отслеживать, постоянно нужны новые знания».

Контроль за качеством на всех этапах — может, это и звучит как часть рекламного слогана, но в работе мастеров на заводе это можно увидеть в действии. В утиль нещадно летят бутылки, которые не соответствуют стандарту: где чуть-чуть в сторону ушла этикетка, вмятина на бутылке или что-то еще неуловимое для глаза простого смертного. «Мы еще и органолептику проверяем время от времени, но это не в цеху, конечно», — говорит мастер смены.

Андрей смотрит за четырьмя линиями производства. Рабочая смена длится по 12 часов, бывает дневная и ночная. То есть весь свой рабочий день (или ночь) он проводит на ногах. С такой работой — то тут по лестнице подняться, то здесь перелезть, то тут обойти — физической нагрузки предостаточно. И это несмотря на то, что почти всю работу выполняют умные машины — Генри Форд умер бы от зависти, увидев, куда зашла его идея с конвейером. Теперь это почти магия, но волшебство работает как швейцарские часы — точно и четко.

Ровные ряды бутылочек бегут из угла в угол, вылетают, нарядные и одетые в зеленые этикетки из специального прибора, собираются в стайки по шесть и дальше, пакуются и собранные погрузчиками в какой-то особый аккуратный паззл отправляются на склад. Он вообще больше всего похож на матрицу: бутылочные безграничные колонны ждут своей очереди, чтобы попасть на прилавки магазинов. И если минеральная вода «Иркутская» — больше городская достопримечательность, то природная вода Baikal Pearl в красивейших стеклянных бутылках едет по стране до самой столицы, чтобы занять свое место на полках лучших московских магазинов и в меню знаковых ресторанов!

Под началом мастера смены на линии работают пять человек, а еще слесарь-наладчик, инженер по KPI, инженер химик. Коллеги — они же друзья.

«Сейчас почти все мои друзья, знакомые — это коллеги с завода. Было, что и я кого-то из товарищей приводил сюда на работу. Кто-то ушел, кто-то остался. Ну а коллектив наш — мастера, операторы, мы дружим. Встречаемся, ездим куда-нибудь вместе. Но вообще у меня ребенок недавно родился, мне не до спорта и хобби, я на работе и в семье».

 

В комнате отдыха над обеденным столом висит большой лист, на котором прописаны основные ценности компании. Андрей улыбается, говорит, что знает их наизусть. На выходе коротко рассказывает о хобби и культуре:

«В театре, да, давно был. Читать люблю. Больше всего мне, пожалуй, „Граф Монте-Кристо“ в душу запал. А сейчас все больше так называемую „деловую литературу читаю“: про развитие личности, тайм-менеджмент».

Чем Андрея Бычковского так зацепил роман Александра Дюма, «Провинция» спросить так и не успела — началась ночная смена, и мастеру пора было выходить на работу. Дело зовет.